Бегство от государства. Как в России оформилась новая неофициальная культура

nashestvie
Рок-фестивал «Нашествие», крупнейший фестиваль под открытым небом в России с 200 000 посетителей, спонсируется Министерством обороны (фото: mil.ru)

В 2017 году рэп-баттл в Интернете привлекла 16 миллионов зрителей. Этот день изменил все. В Кремле наконец поняли, что целое поколение сбежало из власти Кремля. Независимый театр, музыка и кино в России становятся все более популярными. В интернете появилась культура самиздата, часто финансируемая за счет краудфандинга. Чем больше государство пытаеться контролировать чувства и мысли своих граждан, тем больше сопротивления оно вызывает, пишет наш культурный критик Андрей Архангельский.

ЧИТАЙТЕ ДАЛЬШЕ

Андрей Архангельский

Уже 20 лет российская власть пытается найти собственные механизмы контроля над обществом – но в итоге возвращается к советским моделям. История с культурой – яркий пример. Отношения путинской власти и культуры можно разделить на два периода. Первый период – с 2000 до 2012 года; принято считать, что в эти годы власть не вмешивалась в культуру. Но фактически в эти годы была искусственно перестроена вся массовая культура. В 2005 году заместитель главы администрации президента Владислав Сурков провел знаменитую встречу с рок-музыкантами. О чем был разговор, до сих пор неизвестно, но принято считать, что музыкантов просили «не участвовать в политике» (за год до этого в Украине случился первый Майдан). В итоге рок-музыка в 2000е годы стала аполитичной, а сегодня многие рок-музыканты поют в окружении военной техники на рок-фестивале «Нашествие». В те же годы с помощью «Фабрики звезд» телеканалы вырастили новую, подконтрольную эстраду – взамен самобытной эстраде 1990х. Добавим сюда «Камеди-клаб» - новый формат юмора, который вместе с КВН стал безальтернативным. В итоге мы видим, что усилиями государства в 2000е годы был искусственно создан новый стандарт массовой культуры, которая пляшет, поет и шутит по телевизору, внушая мысль если не всеобщем счастье, то о благополучии.

Разделение культуры

Долгое время казалось, что фабрика развлечений полностью удовлетворяет вкусам большинства россиян. Гром грянул в 2017 году: летом состоялся рэп-баттл между рэперами Гнойным и Оксимироном, который посмотрели в YouTube 16 миллионов человек (сегодня эта цифра выросла до 38 миллионов просмотров). Этот день изменил все. В Кремле, наконец, осознали, что помимо контролируемой им телевизионной реальности существует целый континент независимой поп-культуры в интернете, которая за 20 лет из маргинального явления превратилось в массовое. Причем власть имеет минимальное представление о том, что там происходит: итак, она упустила целое поколение.

Эта неофициальная культура, которой нет в телевизоре, отличается от официальной как небо и земля: там нет запретных тем, там можно смеяться над властью, говорить, что думаешь и что чувствуешь. Там другой язык и другое мышление, оно лишено самоцензуры. Расцвет этой культуры совпала с молодежными протестами в 2017 году. Поначалу власть пыталась «подружиться» с блогерами и рэперами; их приглашали выступать в Госдуму, но в итоге эта дружба ничем не закончилась. Интернет-культура ничем не обязана власти, и ее невозможно контролировать. Можно сказать, что сегодня в российской культуре сложилось двоевластие. Как в советское время, культура разделилась на официальную (телевизионную) и неофициальную (интернет).

Рэп-баттл между рэперами Гнойным и Оксимироном

Министерство контроля

Задача вернуть молодежь в государственное поле возложена на министерство культуры России. В 2000е в роли воспитателя работало телевидение, но теперь роль министерства опять усилилось – после того, как его возглавил Владимир Мединский (с 2012 года). У этого государственного органа есть две важнейшие функции: контроль над многочисленными институтами и распределение государственных средств.

Часть расходов на культуру берет на себя государство – это не новость даже в Европе. Однако культура может быть удачным вложением денег. Схема очень простая, она работает во многих странах: бизнесмен, который вкладывает деньги в культуру, освобождается от частичной уплаты налогов. В России в 1990е годы появились первые меценаты, но их положение не было закреплено законом. Закон о льготах для меценатов фактически был принят лишь в 2018 году. Таким образом российский частный бизнес в течение 20 лет был лишен экономической мотивации помогать искусству, а государство в культуре осталось финансовым монополистом.  

Пользуясь тем, что деньги на культуру есть только у государства, Министерство культуры внушает теперь мысль, что государство за «свои деньги» имеет право требовать от художника лояльности. При этом никакой официальной идеологии в России нет (она запрещена конституцией); неофициально она формулируется как «патриотизм». Патриотизм понимается как готовность отдать свою жизнь за родину по первому требованию (наиболее ярко эта идея выражена в фильме «Батальонъ» 2015 года) На самом деле «патриотизм» нужно понимать как лояльность государству при любых обстоятельствах.

Трейлер фильма «Батальонъ» Дмитрия Месхиева (2015)

Российская культура еще в 1990е распалась не несколько сегментов, в каждом из которых разная степень зависимости от государства. Самым независимым сегодня является арт-бизнес (например, площадка «Винзавод» в Москве). Иногда туда приходят погромщики из военизированных организаций (они атаковали выставки на «Винзаводе», или выставку фотографа Стерджеса в галерее Братьев Люмьер)  Напечатать практически любую книгу в России сегодня не проблема – но литература в России перестала играть важную общественную роль и быть символом свободомыслия. Роль литературы сегодня выполняет театр –  самое свободное художественное пространство в России. Русский театр сегодня на подъеме, он актуален и востребован в мире. Его трудно контролировать с помощью денег (хотя театры в большинстве государственные, затрат там гораздо меньше, чем в кино; спектакль можно играть на трех стульях). Государство искало разные способы контролировать неугодные театры. Негосударственный «Театр.doc» (создан в 2002) выселяли несколько раз. В 2015 году заместитель министра культуры Владимир Аристархов обвинил театральный фестиваль "Золотая маска" в русофобии.  Дело Серебренникова и «Седьмой студии» вероятно также можно рассматривать как попытку напугать театральное сообщество (в  злоупотребелнии финансами можно обвинить любой театр). Но театр все равно невозможно  контролировать полностью. Гораздо успешнее государство сегодня контролирует кино – самое массовое искусство.

Кино Мединского

До того, как государство взялось за идеологию, министерство культуры выделяло деньги на любое кино - по принципу «немного, зато каждому». После 2012 года система финансирования кино была реорганизована. Деньги Минкульт теперь распределяет через Фонд кино. Деньги выделяются по критерию успешности (десяти студиям-мейджорам), а также по итогам ежегодного питчинга. В больших коммерческих проектах размер государственного финансирования может доходить до 30–40% бюджета фильма, остальные деньги берут у инвесторов, говорит известный российский продюсер Игорь Толстунов. 

Продюсеры, сценаристы и режиссеры сами прекрасно понимают, на какие проекты государство будет давать деньги, а на какие – нет. В итоге при министре культуры Мединском оформился новый стандарт патриотического кино. Каждый год в России снимается примерно двадцать-тридцать военных фильмов. Все они сделаны примерно по одному шаблону: придуманный или реальный эпизод войны, в котором прославляются армия и спецслужбы, а также внушается единственная идея: смерть за государство – лучшее, что может сделать гражданин. По эстетическому уровняю эти фильмы напоминают кино сталинского периода: вместо конфликта - борьба «хорошего с лучшим»; врагом всегда выступает обобщенный «Запад»; сразу понятно, кто «хороший», а кто – «враг». Минкульт считает, что с помощью таких фильмов можно будет перевоспитать «испорченные» несоветские поколения, которые выросли на голливудских фильмах. 

В 2016 году Минкультуры получило право регулировать российский прокат. Оно может передвигать заграничные (голливудские) премьеры на другие даты, расчищая прокат для российских премьер. Еще в феврале 2015  Walt Disney передвинула релиз «Мстители: Эра Альтрона» в РФ на неделю раньше мировой премьеры (30 апреля) потому, что на эту дату была назначена премьера российского патриотического фильма «А зори здесь тихие...». К 2018 году эта практика стала нормой. 1 января 2019 года единственной премьерой в российских кинотеатрах стал военный фильм «Т-34» про танкистов. Этот протекционизм помог собрать фильму хорошую кассу, но все равно не может помочь российскому кино выйти на уровень голливудского. 

Бегство от государства

Фильм режиссера Звягинцева «Левиафан» (2015), который критиковал российских чиновников, сам был подвергнут массовой критике в государственных медиа. Главный аргумент критиков - «он ругает нашу страну за государственные деньги». Впрочем, примирительного комментария пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова было достаточно для того, чтобы критика утихла. Однако все хорошо поняли этот урок: за государственные деньги делать критическое кино в России нельзя. Сегодня любой режиссер в России стоит перед выбором: или относительная финансовая стабильность, или свобода высказывания.

Еще недавно казалось, что найти частные деньги на независимое кино в России невозможно (минимум несколько миллионов долларов без какой либо гарантии); однако деньги в итоге нашлись. Для среднего класса в России добровольные пожертвования сегодня являются популярной формой сказать государству «нет». Еще в 2013 году был снят первый художественный фильм без государственных денег - «Интимные места» Наташи Меркуловой и Алексея Чупова. Это пародия на государственную чиновницу, которая борется за нравственность. Черед пару лет началось уже массовое бегство режиссеров от государства. Уже к 2016 году на фестивале «Кинотавр» (крупнейший смотр авторского кино) из 14 фильмов конкурсной программы 9 были сняты без участия государства (для России это удивительная цифра). В 2017 году три фильма, представленные Россией на Каннском фестивале, также сняты без государственной поддержки: «Нелюбовь» Звягинцева, «Кроткая» Лозницы и «Теснота» Благоева.

Все эти фильмы тем не менее выходили в официальный российский прокат. В конце 2018 года все опять изменилось. Российский режиссер Алексей Красовский снял комедию «Праздник» - о том, как в блокадном Ленинграде встречает новый год семья привилегированного советского ученого. Еще до выхода картины ее раскритиковали депутаты Госдумы. Красовский не просто снял фильм на частные деньги и пожертвования – но и отказался от получения официального прокатного удостоверения (обязательная процедура для проката фильма в России). И разместил свой фильм бесплатно на YouTube в начале января 2019 года. Итак, теперь весь процесс создания кино оказался вне контроля государства. Как ревнивый муж, государство не может смириться с этим. На Красовского посыпались обвинения – от экстремизма до экономических нарушений. В декабре 2018 года прокуратура Санкт-Петербурга начала проверку «обстоятельств производства» фильма «Праздник». По последним сообщениям, режиссера вызвали в полицию. Между тем фильм посмотрели в сети более миллиона зрителей, а сумма добровольных сборов за первые 10 дней «проката» составили 3,3 млн рублей (при стоимости фильма 3, 5 миллионов рублей). 

Неофициальная культура в России пользуется все большей материальной и моральной поддержкой общества. В чем причина? В России выросло уже второе несоветское поколение, которое ориентируется на универсальные мировые образцы культуры, а не на внутренние.  Именно поэтому в сети особенно популярны независимые рэп-группы и исполнители. Теперь пришло время и для независимого кино?.. Вместе с другими жанрами (театр, музыка и даже телевидение), опираясь на интернет, они могут образовать новый  самиздат, по аналогии с советским. Но теперь этот самиздат живет по рыночным законам. Люди готовы платить за свою свободу, за право смотреть и слушать то, что им хочется: это огромный шаг вперед в массовом сознании. Российская власть с помощью новых запретов усиливает  разделение на официальную и неофициальную культуру, повторяя ошибки советской власти. Чем сильнее власть пытается контролировать чувства и мысли людей, тем большее сопротивление это вызывает.