Протесты в Москве (фото ОВД Инфо)
Музыкальные фестивали, спешно организованные правительством, не могли скрыть тот факт, что все больше и больше популярных музыкантов и блоггеров вместе с миллионами людей поддерживают протесты в Москве и выражают свое недовольство насилием со стороны полиции. Солидарность с протестующими начинает становиться модной в постсоветское время, считает культурный критик Андрей Архангельский.
«Уважаемые граждане, вы мешаете проходу других граждан» - эту стандартную фразу произносит полицейский в мегафон во время стихийных протестов в Москве. Сама конструкция этой фразы («не мешайте гражданам») - символическая попытка внушить, что протестующие есть нечто отдельное от народа, от граждан. Когда вы оказываетесь на разрешенной протестной прогулке или митинге, полицейские стоят цепью по всему периметру акции, как бы отделяя вас от остальных: от города, от жителей. Это также рассчитано на психологический эффект: протест маркируется как пространство болезни, как территория чумы.
«Протестовать - это ненормально» – вот какую идею внушает Кремль. Эта стратегия до сих пор работала. Ее цель – не борьба с протестующими, их количество пока не пугает власть. Главная цель – символическая: не допустить, чтобы протест стал нормой, обычным явлением для России. Но при этом режим не может открыто критиковать само право людей выходить на митинги: свобода собраний по-прежнему гарантируется конституцией страны. На этой тонкой грани - между законом и негласной нормой – Кремль балансирует уже 20 лет. Его задача – сохранять границу между активным меньшинством и пассивным большинством. Кремль сделал ставку на молчание и пассивность большинства, на привычки, сложившиеся еще в советское время: «лучше не высовываться». Пропаганда сегодня рассчитана на воспроизводство ментальных моделей советского поведения. Яростная критика перестройки и «лихих девяностых» – это также попытка уничтожить память о том, что в эти годы (1980-90) протест был обычным явлением в России. Тогда на улицы выходили миллионы протестующих; бастовали все - шахтеры, учителя, врачи, строители. Кремлю удалось изгнать эту норму из массового сознания, но все же не окончательно.
Несмотря на все усилия Кремля, в обществе за последние 30 лет появились и другие социальные инстинкты.
Фестивали против демонстраций
Московские протесты начались с формальной причины (выборы в городской парламент); массовая поддержка протестов также началась с невинного жеста. В разгар массовых задержаний 3 августа (800 задержанных во время несанкционированных акций протеста) московское правительство организовало фестиваль «Шашлык Live»: дегустация еды плюс рок-музыка, вход бесплатный. Фестиваль был организован очень быстро, и всем понятно, что акция должна отвлечь москвичей от протестов. Цинизм ситуации в том, что обществу предлагали «не замечать» насилия на улицах. Не все согласились с этим: лидеры групп «Браво» и Tequilajazzz, которые были заявлены в программе фестиваля, написали в сетях, что их группы в этот день «нигде не выступают». Лидеры групп «Несчастный случай» Алексей Кортнев и «Ногу свело» Макс Покровский заявили о том, что не будут выступать в этот день «по этическим причинам». А лидер уральской группы «Чайф» Владимир Шахрин, который выступил на фестивале, подвергся критике в социальных сетях.
В следующие выходные, одновременно с разрешенной акцией протеста на проспекте Сахарова (10 августа, акция собрала рекордные 50-60 тысяч человек), московские власти опять устроили в парке Горького «музыкально-гастрономический фестиваль» Meat & Beat. Солист группы «Курара» (Екатеринбург) Олег Ягодин рассказал, что ему предлагали за выступление на фестивале большой гонорар, но он отказался со словами: «лучше просить милостыню».
Группа Кровосток на демонстрации 10 августа. (источник: YouTube)
Нельзя сказать, что мнение популярных людей в России так уж влиятельно. Сегодня в России почти нет общих любимцев, культовых персонажей (таких, например, как певица Алла Пугачева). Общество в культурном смысле также разделено на много разных сегментов. Однако позиция популярных людей все же имеет значение, и означает качественное изменение настроений в обществе. В ответ на насилие возник запрос на сострадание, солидарность, человеческий жест. Общество нуждается в восстановлении нарушенного баланса человечности.
Для России активность популярных артистов непривычна: обычно люди культуры поддерживают власть или заявляют о своей нейтральности. Еще недавно это считалось хорошим тоном. Что изменилось?
Власть и культура
«Аполитичность» долгое время была мантрой российских музыкантов и актеров. Но не стоит верить этому целиком: аполитичность в России - во многом искусственная вещь. На самом деле это просто самое безопасное социальное поведение. Но и эта норма меняется под воздействием многих факторов.
Перед глазами у всех - пример американских и европейских артистов, которые не боятся высказываться на политические темы. В 21 веке политика перестала быть делом только политиков, большинство людей понимает, что от участия в политике зависит будущее каждого.
В прозрачном мире легко заявить свою позицию. Короткая запись в твитере или фейсбуке становится политическим жестом. Неучастие или участие также становится политической позицией. Отсутствие реакции также является позицией. В прозрачном обществе любой жест становится политическим. Когда действия полиции критикуют известные артисты, это выглядит символично: против насилия выступает сама культура. Сейчас маятник народного сочувствия качнулся в пользу жертв насилия, и популярные люди в России чувствуют это первыми.
Большинство театров и музеев, сферу кино в России традиционно финансирует государство: таким образом деятели культуры почти всегда зависят от власти. Частная культура также вынуждена сотрудничать с властью (аренда площадок, безопасность во время концертов и так далее). Государство сделало все, чтобы установить «мягкий контроль» над всеми сферами культуры. Власть пыталась контролировать также и интернет, но без успеха. Сегодня в России появился целый класс творцов (популярные блогеры, рэп-исполнители), которые никак не зависит от государства - это экономическое объяснение того, что протесты на этот раз поддержали популярные люди. Все сошлось, как в учебнике: вначале экономическая независимость, потом - политическая. Раньше популярные блогеры старались не раздражать власть: но теперь ситуация изменилась. 10 августа блогеры с большим количеством подписчиков в соцсетях призвали людей собраться на санкционированный митинг. Популярный журналист и видеоблогер Юрий Дудь призвал своих подписчиков приходить на митинг: «Чем больше нас, тем больше шансов, что когда-нибудь граждан России перестанут бить палкой по лицу», — написал он. У Дудя 2,3 миллиона подписчиков. На митинге 10 августа кроме старой либеральной гвардии, телеведущего Леонида Парфенова и писательницы Людмилы Улицкой, выступили известный российский видеоблогер и стендап-комик Данила Поперечный, популярные музыканты Face, IC3PEAK, Кровосток и другие исполнители, несмотря на запрет со стороны мэрии.
(источник: Pjotr Sauer)
Отдельного внимания заслуживает письмо популярного актера Евгения Цыганова , опубликованное перед митингом. Цыганов, как и многие его коллеги, часто играет в кино представителей силовых структур. Актер пишет о разнице между экранным образом полицейского (добрый и отзывчивый полицейский – самый популярный герой российского кино и сериалов) и реальностью - немотивированной жестокостью полиции во время массовых задержаний. Эта разница между вымыслом и реальностью становится катастрофической.
Новое возмущение в обществе вызвала видеозапись, на которой сотрудник полиции по время задержания бьет девушку кулаком в живот. Возмущение в своем Instagram выразил популярный рэпер Егор Крид. В комментариях рэпера поддержали певец Сергей Лазарев (он назвал происходящее «позором»), телеведущая Яна Рудковская и актриса Екатерина Варнава, певицы Сати Казанова и Лолита Милявская. Певец Сергей Лазарев дважды представлял Россию на Евровидении (последний раз весной 2019 года), его голос - это голос страны. Летом этого года популярные артисты также поддерживали журналиста Ивана Голунова, ложно обвиненного в преступлении. Теперь солидарность становится модой. Когда даже лояльные артисты возмущаются, это означает для власти, что какая-то важная грань нарушена. Кремль всегда чутко реагировал на звезд культуры, и теперь он в сложном положении: признать свои ошибки - значит отступить, не признать – значит бросить вызов обществу.
От «мы» к «я»
Московские протесты - это еще и отражение глобальных постсоветских культурных и социальных процессов. Новая форма протеста - невинные, в общем-то, прогулки по бульварам - на самом деле означают важную манифестицию. Как пишет философ Джудит Батлер, современный протест может принимать любые формы; в том числе и в форме презентации собственного тела. Несанкционированные прогулки по московским бульварам, которые не имеют политической окраски, тем не менее означают кое-что важное: мое тело принадлежит мне, а не государству. Это превращение советского Мы в постсоветское Я.
Протесты – это и ответ на яростную государственную пропаганду с 2014 года, одной из целей которой было окончательно размыть и запутать моральные нормы в обществе, внушить, что «никакой разницы межу правдой и ложью нет». Символическим образом мирный протест и жестокость власти по отношению к мирным людям напоминают о той границе, которая проходит между добром и злом.
То, что официальное телевидение не показывает кадров насилия во время протестов, лишь усиливает возмущение в обществе. Ведь эти фото и видео сегодня доступны каждому в сети, и их невозможно скрыть. Недавно Роскомнадзор (российская федеральная служба по надзору в сфере связи) направил Google письмо с требованием прекратить использование YouTube для рекламирования «незаконных массовых мероприятий». Это говорит о том, что Кремль пока видит главную угрозу сегодня в распространении информации о протестах.
Образы насилия действуют на всех. Насилие порождает ответную реакцию. Насилие обязывает принимать моральное решение. Московские протесты сегодня - в большей степени моральный протест; как и прежде, в 2011-12 годах, он пока не переходит в политический (хотя общее требование митинга 10 августа – отпустить политических заключенных).
Наконец, все это накладывается на общую атмосферу в стране. Ситуация 2012 года повторяется уже на новом витке технологий. Москва сегодня - это огромная человеческая конгломерация, политически активная и информированная лучше, чем остальные регионы России. За последние годы москвичи привыкли к лозунгам власти об удобной и комфортной жизни, умном и безопасном городе; насилие во время протестов ставит крест на этой риторике. Современная урбанистическая среда формирует новые социальные привычки у граждан; в число «обычных» вещей входят теперь участие в политике и солидарность.
Последние массовые протесты в Москве в конце 2011 году начинались сразу со 120 тысяч людей на Болотной - а затем их количество падало в течение следующего года. Сегодня все наоборот: число протестующих увеличивается с каждой неделей. Причин для протеста стало больше. Студенты Высшей школы экономики требуют освободить своего коллегу Егора Жукова, сторонники Навального требуют прекратить преследование ФБК и его сотрудников, люди, пострадавшие во время задержаний на акциях 27 июля и 3 августа, требуют остановить произвол полиции. Социологи из «Левада-центра» утверждают, что треть москвичей (37%) оценивают митинги оппозиции положительно, 9% москвичей допустили возможность своего участия в акциях протеста. В абсолютных цифрах это миллион человек.